Как же ей везёт, ей определённо везёт. Я даже ей немножко завидую. Почему? Ну, судите сами. Вчера был вечер, тёплый одинокий вечер. Брат – на работе, дом пуст, деньги в кармане. Молодая девушка выходит из дома на улицы Бостона, а вокруг тишина, свежий воздух, шёпот листьев, пригород, лишь где-то в отдалении слышны зазывающие звуки большого города. Девушка садится на ступеньки, вникая в эту ещё не изведанную музыку грехопадения: страсти, денег, женщин, убийств, мафии, борделей. Для неё – это странный и непонятный мир, для неё, в меру умной и красивый девушки, живущей в приличном доме, это – сладкий плод греха. Чему учил её брат? Уму, сдержанности, всему тому, чему она просто забыла научиться у родителей, уйдя с братом. Бостон – город, в котором Габриэль хотел жить, а не существовать, как делал это прежде. Мэл его понимала, она хотела с ним, в рай, в роскошь, которая оказалась не такой доступно. Но что сейчас? Новый дом, пока ещё толком не обставленный, полупустой, но имеющий всё необходимое. Нет, это ещё не роскошь, а пока серая, скудная жизнь. Мэл посмотрела на зажженные огни города и вспомнила слова брата: «Пойди, развейся, хватит сидеть. Сделай же что-нибудь». И Мэл делала, пыталась работать, но какая работа без образования? Ни цента в копилку, а брат влачил её на своих плечах. «Чёрт, как стыдно» - прошептала девушка в ночную мглу. Что она могла сделать тогда? Быстро выучиться? На это нужны были деньги. Пойти в бордель? Нет, не такая она красавица. Уныние и тоска. Мэл опустила голову, разглядывая ступеньки. Непослушная прядь волнистых каштановых волос соскользнула из-за уха. «Сделай что-нибудь,» - снова пропел голос брата на ухо. Нет, она не такая, чтобы раздумывать, она, скорее, попытается вдрать это чувство с корнем, а тогда с хладнокровием примется за дело. «Да, нужно вырвать это чувство,» - промелькнула мысль в голове Мэл, уже доставшей маленький старый телефончик и набиравшей номер такси…
   Лулу лежала в собственно кровати, по крайней мере, с такой точной мыслью она проснулась. Она всегда просыпалась за несколько минут до звонка будильника и отключала его. Девушка вытянулась, изогнув спину, потянула её, упёрлась ногами в скомканное одеяло и чью-то плоть. Проанализировав ощущения ног, она несколько взволнованно опустила правую руку на другую сторону кровати. Сердце тут же сорвалось на стритрейсерскую скорость, словно какая-то малютка Эн, махнула своим лифчиком спортивным тачкам. Рука опустилась на чью-то широкую грудь и ощутила мягкую плоть. Впервые душу кольнули сомнения по поводу её одиночества в доме, о котором она обычно вспоминала, просыпаясь по утрам, ибо брат только изредка захаживал домой. Ну, не может же это быть брат, хотя всякое бывает, Габриэль мог выпить и перепутать спальни, или просто день не выдался, и он захотел общества, а она спала. Спала, пьяная. В голову больно что-то ударило. Детка, да здравствует похмелье! Мэл оторвала правую руку от пошаривания по чужому тело и приложила руку к каштановым волосам, открыв тем самым обзор себе на другую половину кровати. Мужчина, и явно не её возраста. Девушка как-то резко подтянулась на кровати и нервно сглотнула. «Так, без истерик,» - но истерика никакая не подбивалась в голову, как это обычно бывает. Да, что-то явно изменилось в ней самой, но что? И вообще, всё ли ещё она Мэлани Маркес? Оставив этот вопрос на потом, она осмотрела себя. Белое тело, мягкая, нежная, тонкая кожа, сквозь которую видны вены, а на запястьях даже отчётливо заметин нервный пульс. Это она видела каждый день. Руки-ноги на месте, голова слегка болит от похмелья, немного мутит ещё от чего-то. Мэл мельком заметила нижнее бельё, валяющееся на ковре, платье, свесившееся с кресла до пола, на пороге, одна в стороне от другой – шпильки. И тут Мэл лихо усмехнулась, причём уголки её губ поднялись и растянулись в ухмылке, а глаза по-кошачьи прищурились, оценив беспорядок в доме. Девушка перевела взгляд и обшарила смятую постель серо-голубыми глазами: одеяло сбилось в кучку, простыня съехала на бок, подушке в порядке, за исключением того факта, что на одной из них покоится голова неизвестного взрослого мужчины. Мысль, что они занимались сексом, как-то сразу не пришла в наивную голову девушки, а потому она, ничего не подозревая, решила встать с кровати, а потому она слегка застопорилась на мелькнувшем было перед глазами красном пятне. Нечто подобное она слышала в рассказах, но чтобы всё так вышло… Мэл вернулась на место, подобрав под себя длинные ноги, облокотилась о подушку, уставившись на мужчину. Хоть рассмотреть-то она его должна. Спит, герой. Мэл ухмыльнулась. Раньше, если бы это случилось раньше и не так, она была бы в шоке, в ужасе от происходящего, металась по квартире в рыданиях. А сейчас? Нет, это определённо её изменило, и не в лучшую сторону. Здравствуй, женщина! Она сидела по левую руку от незнакомца и бесстыже осматривала его, всё-таки, она должна хоть что-то запомнить. Внимательный взгляд серо-голубых глаз заскользил от тёмных волос до… самой интересующей в данный момент части его тела. Тёмные, короткие волосы, лицо не смазливое, а довольно зрелого и добившегося много человека, крупные черты лица, не щепетильно вырисовываемые художником, но проведённые прямыми и уверенными тонкими линиями. Нос, губы, мощная шея, широкие плечи и грудь. Крепкий торс, твёрдый, как кремень, но не перекаченный, как бывает у любителей анаболиков. Тело было в наилучшем виде, хотя интересующие части она оставила напоследок, и ей было не с чем сравнивать, но Мэл, поразмыслив, пришла к выводу, что это «один из лучших экземпляров», как говаривали продажные женщины. Пусть будет так, теперь она будет сравнивать всю оставшуюся жизнь именно с ним. Девушка, ну, больше не девушка, но позвольте называть её так в силу её молодого возраста, впервые облегчённо улыбнулась: всё-таки ей не достался придурочный качёк или занудный идиот, в общем, то, что она хотела, и её это вполне удовлетворяло вот только вспомнить бы, как это было… Мэл теперь несколько пошло ухмыльнулась и закусила губу, уголки рта никак не опускались вниз, придавая лицу слегка стеснительное, но зазывающее выражение…
   И тут мужская, крепкая и властная рука легла на её колено, до сознания Мэл долетели осколки звука будильника. Всё то, что было до этого: разглядывание, осознавание – рухнуло сразу, и девушка усвоила ещё один прекрасные урок: живи и действуй настоящим. И сейчас надо было что-то делать, как-то действовать, говорить, идти вперёд. Внутренне стремление как-то всколыхнулось внутри и отразилось в глазах девушки лишь на миг. Её собственные, серо-голубые, широко распахнутые, кажущиеся глупыми, таящими за собой лишь пустоту, встретились с тёмно-зелёными, тягучими и уволакивающими в темноту, но чужие глаза сразу же ушли от неё, и Мэл снова постигла урок: всё то, что было, уже прошло и ничего не значит. Девушка восприняла эту истину спокойно, словно подозревала о ней долгие годы. «Всего лишь секс» - с лукавой улыбкой она будет говорить парням и прелестно вскидывать голову. Зелёные глаза оглядели её тело, которое она и не собиралась прикрывать, забыв о свое девичьей и какой-то детской стеснительности, она теперь женщина и должна вести себя достойно, без глупостей, но маленький, вопящий в душе ребёнок, облил случайно мягкой розовой краской под её нежной трепетной кожей щёчки.  Незнакомый мужчина уже сидел на кровати рядом, явно собираясь действовать. Это успокаивало Мэл, давая ей понять, что он не в первый раз в такой ситуации, а, значит, она не особенное явление, он опытен и не будет делать глупостей. Девушка успокоено вздохнула, но мысли возвратили её обратно: что делать? Как себя вести? Проблема, кажется, возникла на пустом месте, вот только решать её было надо. А мужчина в который раз доказал свой опыт и спокойствие: сам взял её за подбородок и заглянул в глаза. Серо-голубые впились с зелёные, заглядывая в темноту зрачков, пытаясь вспомнить, но ничего не вспоминалось, только какое-то новое чувство защекотало под ложечкой и горячими волнами поднялось к низу живота, разлившись там, а затем испарилось и защекотало. От этого чувства Мэл чуть не согнулась пополам. Хотелось его выгнать, убрать, но ногти лишь впились в подушку и бессильно разжались, услышав вопрос. Вновь спокойствие. Разговор начинался короткий, но ничего страшного, девушка не особо теперь полюбила говорить, зато действие вышло для неё на первый план. Кто она? Мэл хотела ответить обыкновенно, но слова застряли кучей потока в горле. Слова, спокойные и естественные для девушки Мэлани, теперь так стали не естественны для Лулу, женщине, которая родилась несколько часов назад. Да, теперь она другая, она может делать многое, и многое её очень ждёт в этой жизни.
   Мужские руки скользнули по лопаткам, притягивая одно белоснежное тело к другому смуглому и более сильному, твёрдые и властные губы коснулись мягких, с вишнёвым оттенком никем прежде не использованных губах. Что она до этого делала? Хранила верность? Даже для Мэлани это слишком глупо, она ничего не ждала и никого не искала, просто жила своей жизнью, как-то незаметно вырастая в девушку, в странное и неземное создание, способное на сокрушительный удар и лёгкий проигрыш. Сердце отзывалось глухими ударами по грудной клетке, как-то незаметно опадая вниз, превращаясь во что-то тяжёлое, давящее, требующее. Что? Всё пульсировало, билось и требовало. Чего? Вопросы ставили в тупик, а то, что мешает жить и наслаждаться, необходимо выбросить немедленно. И она это сделала. Без вопросов каким-то странным образом пришли ответы, которые уже не требовались и последовали за вопросами. Теперь они не играли роли, актёры второго плана вышли на первый, и природа сыграла свою роль именно сейчас. Мелани, опрокинутая на лопатки, смотрела теперь не как-то по-девичьи, но серьёзно, давяще, тяжело, уголки губ поднялись вверх, глаза сощурились, и на лице Мэл отразилась дикая и неукротимая улыбка, предостерегающая и зовущая. Руки как-то сами собой упёрлись в грудь незнакомца, нависавшего над ней, требовательно и серьёзно схватившись за чужое тело. И любопытство взыграло, заискрилось. Ну и пусть. Женщина хочет себе это позволить.
   - Вы кто? – прошептал стальной и по-своему властный голос, улыбка не сходила с очаровательного лица девушки, заставляя и хотеть, и остерегаться. Да, она ждала ответа, она хотела его. Почему? Она женщина, теперь она может не оправдываться ни перед кем.

Отредактировано Melanie Marquez (13-06-2011 15:27:15)