Read.|Close.
сегодня ночью.
мысли в голове - вечно я засиживаюсь допоздна. ночью почему-то всегда страшнее всего мыться...
*стою под душем. включаю после горячей воды прохладную. освежаюсь перед сном, так сказать. выключаю воду. жарко. душно. открываю шторку, собираюсь вылезти из этой духотищи, как вдруг обнаруживаю, что Берг, прислонившись к холодной плитке у раковины, с интересом наблюдает за мной.*
- ты вконец обнаглел? - мой страшный шёпот, сквозь стиснутые зубы.
*лицо Берга ничуть не меняется при этих словах, он только протягивает руку к шторке, чтобы отодвинуть её подальше, за что мгновенно получает пощёчину. обида мелькает в синих глазах моего дорого друга, и он слегка надувает губки.*
- я сейчас уйду и ничего тебе не расскажу, - почти очень громко говорит он, наверняка для того, чтобы испугать меня тем фактом, что мои родители могут проснуться, но я успеваю заткнуть ему рот ладошкой и, прикрываясь шторкой, выпихиваю в дверь. что ж, ему ничего не остаётся, как выйти. послушный мальчик.
...*мы встречаемся уже в моей комнате. я плотно закрываю за собой дубовую дверь на щеколду. на лице Берга тут же появляется самодовольная улыбка, которая сразу исчезает, когда я поворачиваюсь с недовольным лицом.*
- ты лежишь на моём месте, - тактично поясняю я, чуть кивая на постель. он ничуть не смущается и даже чуть пожимает плечами.
- тебе ничего не остаётся, как лечь на меня, - так же тактично поясняет он мне с невозмутимым лицом. невозмутимый подонок!
- тебе ничего не остаётся, как свалить на другую половину, - я подхожу и перекатываю его на другую половину, но он успевает схватить меня за запястье и потянуть с собой. едва успеваю увернуться от его губ. чёртов подонок!
- всё, хватит! - громко шепчу я и отпихиваю его, залезаю под одеяло.
- ты так и будешь спать в длинной футболке или всё-таки снимешь её? - спрашивает возлегающий рядом поверх одеяла Берг в джинсах и белой рубашке нараспашку, обнажающей превосходный накачанный торс в кубиках. мой сердитый взгляд сам даёт ему ответ, и он отрывается своим холодным взглядом от моего лица и запрокидывает очи к потолку, начиная свой рассказ...
англия. у меня тогда был друг - англичанин. раздражал, знаешь, очень сильно. высокомерный дурак, вот кем он был. и, знаешь, за одно его слово мне хотелось прибить индюка, но гордость всё-таки не позволяла. чёртова гордость! она сломала мне столько великолепных планов по холодной и не очень мести. но речь не о том. как-то в один из погожих деньков, когда туман был не такой уж сильный, я шёл с ним в школу, как всегда, заткнув уши наушниками, так что я видел только его раскрывающуюся пасть. верно, он что-то болтал совсем невразумительное, но для меня это было не так интересно. я был в курсе, что к нам в класс подселяют новую ученицу, вроде, дочь одного из послов Китая. мне было как-то не особо интересно, кто она есть, в чём я был точно уверен, так в сходности характеров китайки и моего друга-англичанина. ты знаешь, что просто так я ни с кем не общаюсь, пусть даже с таким олухом, как он. назовём его, для упрощения, каким-нибудь Джоном. да, пожалуй так и будем его звать. ты же не против, малыш? знаю, не против. так вот, когда мы с Джоном наконец-таки дошли до школы, то перед нами развернулась замечательнейшая церемония, по моему мнению, и "буржуазийные заскоки", по мнению моего драгоценнейшего друга. Джингуа (а именно так её звали) подъехала на чёрной дорогой иномарке к входу в школу, дверь ей открыл выбежавший вперёд секьюрити. и, поверь, она-таки оправдала своё имя, ну, по крайней мере для моего друга Джона, который, не отрываясь, наблюдал за стройной девушкой в чёрной, топающей за охранником в школу. мой друг поспешил принять равнодушное лицо и даже попытался отпустить этому поводу неудачное обозначение, кое уже было тебе сказано. но я-то прекрасно чувствовал его, ты знаешь, я это могу. первые несколько уроков мой драгоценнейший друг старался не обращать на предмет своего обожания внимания, но я, поверь, упорно говорил лишь про неё, прикинувшись восхищённым дурачком. мне было необходимо, чтобы Джон уверовал в свою "силу" и попытал "счастья". думаю, Джингуа бы ему не отказала. на обеде, не смотря на шиканья и смущения своего друга, подсел к ней и завёл абсолютно нудный и дурацкий разговор с расспросами о её родине. красавица клюнула и начала с воодушевлением рассказывать, чуть ли ни крича на всю столовую. я изображал необычайный интерес, изредка пиная под столом Джона. тот просто молчал и краснел. меня поистине доводит до бешенства такое поведение. но что поделаешь, так нужно было. ты потом поймёшь мою игру, а сейчас слушай, дорогая. несколько дней я всеми силами напоминал Джону про Джигуа, он смущался, я пихал его в бок, вообщем, вёл себя, как идиот. бесценнейший друг по уши влюбился в китайскую девицу, и, что ж, я не могу не ответить и мою заслугу здесь...
- и зачем тебе это всё было на... - Берг приложил к моим губам палец и нахмурился.
- не перебивай меня. итак...
я начал подбивать его подойти к ней и пригласить на первое свидание, пока он тушевался, я послал от его имени ей цветы, так что на следующий день, по дороге в школу, я сообщил ему это прелестную новость, поставив перед фактом. пока Джон, впав в ступор, смотрел на неё, стоя у шкафчика, я пригласил её прогуляться с нами. она согласилась. я делал всё впопыхах, но как иначе? нельзя было дать придти им в сознание. как же тогда история для тебя? я просто не пришёл на встречу.отправил только Джона. но как я мог не следить за ними? конечно же, следил. всё было стандартно: цветы, прогулка, кино, под ручку. банальность. игра только начиналась. пока было скучно. ещё свидание, ещё... итак 5 раз. а потом я сказал себе: "пора действовать, парень." и начал действовать. сначала - цветы, от меня, ей, в знак дружбы, потом ещё. потом заболел Джон, я таскался с ней неделю по школе, гулял. вроде бы, дружба, но ты знаешь, я красив, меня любят. все. кроме тебя. неблагодарная засранка! итак, я вошёл в её сердце, стремительно покорив его. а как же Джон, спросишь ты? никак. я просто не замечал его, по-моему, она тоже. он просто тихо умирал. знаешь, на это было завораживающе смотреть: молодое сердце, только познавшее прелесть любви разбивается о холодный кафельный пол. называй меня как хочешь. это было прекрасно. я всегда задавался вопросом, может ли человек, любящий человек убить свою любовь? нет, не чувство, человека. всегда было интересно. я гулял с ней у него под окнами. девчонке было хорошо. девчонка наслаждалась. девчонка ни о чём не думала. девчонка вроде бы свела с ума одного, потому другого, забыв про первого. Джон, горделивый Джон, стеснительный Джон... восстал против нас. ну, нет, конечно, он не устраивал заговоры и тому подобное, но ты представь, что творилось в его душе! переворот, революция, захват, экзекуция, беспощадная, нещадная... я присылал ему по лотосу. китайскому лотосу каждый день. белому китайскому лотосу в знак сожаления, от её имени, пока она наслаждалась мной, но меня заботили только чувства Джона. думаешь, этот тихоня был способен покончить с собой? нет. такие тихони так не делают. потому что им страшно. но они делают другое, то, что не страшно им, но то, отчего им станет легче. как-то, за несколько месяцев до приезда Джингуа, я дарил ему кинжал с резьбой. красивый. знаешь, но для меня он ничего не стоил - он без истории. а теперь он для меня один на миллион, орошённый кровью девственницы от рук возлюбленного. да, знаешь, он сошёл с ума. хотя всего лишь был марионеткой. но такое могло произойти и без моего участия. к чему это я? ну, во-первых, психи тихие, а во-вторых, во-вторых, любовь - злая штука, она отнимает разум даже у таких расчётливых и всё предвидящих людей, как Джон. знаешь, он мог бы стать классным политиком или экономистом, но мне был необходим такой человек... кто-то же должен жертвовать собой...
*Берг закинул свою руку мне за спину и попытался меня приобнять, но я увернулась и легла на бок, лицом к нему. он скосил на меня свои холодные голубые глаза и вздохнул.*
- когда-нибудь и я убью тебя, тогда кто-то получит восхитительный нож, орошённый восхитительной кровью.
- когда соберёшся меня убивать - предупреди, - несколько бесцветно сказала я ему, - я подготовлюсь.
- оденешь красное бельё? - его бровь поднялась вверх в заинтересованной гримасе, - тогда я отложу ради этого экзекуцию по умерщвления и проведу экзекуцию другого плана, - Берг мечтательно закатил глаза и улыбнулся. я прикрыла глаза... чего только не придумает он лишь бы что-нибудь рассказать, - промелькнула мысль в моей голове, когда я опускалась в объятия Морфея.
*Берг ещё долго сидел около меня и поигрывал отблесками лунного света на резном серебряном кинжале. его божественное лицо было мужественно сосредоточено на созерцании холодного оружия. холодные голубые глаза превратились в глубокие синие с отблеском стали. он прикрыл меня одеялом, когда я вновь во сне его сдёрнула, и вынырнул из моей комнаты в темноту.*
