Как приятно просыпаться с мыслью, что сегодня никуда не надо. Ни на учебу, ни на работу…Благодать, да и только! Но разлепляя-таки глаза и тупо пялясь на часы, которые безжалостно показывали восемь утра, становится обидно. Ну как же так? Намеревался проспать до обеда, прекрасно понимая, что заслужил и так и эдак, но дурацкий организм, с его дурацкими биологическими часами и привычкой просыпаться рано, всегда все портят. И тогда хочется на зло закрыть глаза, мысленно приказывая себе «Спи, скотина, еще слишком рано! Какого хрена так рано проснулся!? Спи, я сказал, сегодня выходной!», проваляться в кровати еще полчаса, тщетно пытаясь уснуть, и с абсолютно испорченным настроением, обиженным на всех и вся в этом грешном мире, встать-таки окончательно.
Собственно, так и начался единственный выходной в две недели у Джереми. Было странно и непривычно осознавать с утра, что действительно никуда не надо, и можно расслабиться. Иногда парню казалось, что у него развивается паранойя по этому поводу.
Теплый душ принес умиротворение в его душу и смыл все негативные мысли с утра, обиду и злость на свой непонятливый организм, и на губах блондина вновь заиграла улыбка. Жизнь продолжается, а значит, надо прожить этот день на полную катушку и сделать как можно больше! И теперь мысль о том, что он встал так рано уже радовала его, нежели раздражала.
С трудом заставив себя перекусить и навести более-менее порядок в квартире, Джерри сел за ноутбук, в надежде продолжить работу над курсовой, но мир интернета захватил его, сводя на «нет» все его доблестные порывы «работать во имя знаний». Глянув на часы, парень с ужасом осознал, что засиделся, и уже далеко не обед. Погода на улице была чудесной, а так заманчиво и вовремя дунувший в комнату легкий ветерок напрочь отмел все мысли о том, что лучше бы вечером позаниматься. Да какой кретин будет зубрить вечером, когда на улице так замечательно, а пятая точка активно напрашивается на поиски приключений. Вот и Джерри так подумав, решил не отбиваться от общего мнения «все побежали, и я побежал». Поэтому, надев клетчатую черную рубашку, и черные джинсы, зашнуровав кроссовки, парень захватил кошелек, ключи и сотовый, и вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь.
Пообедав в МакДаке, Джерри вновь почувствовал себя дееспособным и готовым активничать во всю. Но что бы такого придумать? На работу идти совсем не хотелось, требовалось передохнуть от всех этих знакомых лиц, которые уже настолько осточертели, что иногда блондин чувствовал легкие приливы тошноты. Поэтому свернув к остановке с той дороги, которая вела в ночной клуб «Nik», Джерри чуть помедлив, запрыгнул в автобус, позволяя ему унести свою выходную тушку, куда маршрут прикажет.
Почему же он поколебался? Ответ весьма простой. Он даже для себя не скрывал того, что в нем была небольшая надежда на то, что он сможет встретить Тома. Да-да, того самого нахального, мелкого, дерзкого, напыщенного, везде вставляющего свои пять копеек, мерзавца. Джерри не отказался бы от удовольствия снова довести этого мальчугана до белого колена, практически созерцать и ощущать, как из его ушей валит пар от бешенства и смаковать тот кратковременный момент, перед тем как с его скулой поздоровается маленький кулачок, когда чувствуешь, что до такого состояния его довел никто иной, а именно ты. Но, быстро вынув эту занозу «надежды», Джерри уже мчался по дорогам, сам не понимая куда, как ребенок таращась огромными глазами на улицы.
Конечная! Пробасила кондукторша, и парень ловко спрыгнул на тротуар, ориентируясь на местности. Кажется, раньше он тут был, и, кажется, раньше он пытался устроится в один из здешних клубов…Но так как купили квартиру в центре, то и ловить с работой на окраине было нечего. Пожав плечами, и решив, что здесь он точно не встретит коллег по работе, парень двинулся знакомой дорогой в сторону клуба.
Помещение его встретило громкой музыкой, пьяными телами, что сплетались в некое подобие танца, ярким светом, от которого ужасно рябило в глазах, и сигаретным дымом, от чего эти глаза слезились. Но через пять минут организм привык и адаптировался к уже привычной атмосфере, и было очень сложно убедить себя, что он не работать сюда пришел, а просто погулять.
Протиснувшись к барной стойке, парень заказал себе коктейль «Б-52», решив, что нечего мелочиться. Осушив стопочку, блондин двинул на танцпол, выбирая тело посимпатичнее, и подстраиваясь рядом с ним в ритм незамысловатой музыки.
Все было хорошо, пока взгляд не выцепил из толпы знакомую комплекцию тела, макушку с такой укладкой темных волос, которую больше ни у кого не увидишь, и время вокруг словно замерло, двигаясь медленно и вязко. Джерри мгновенно перестал танцевать и выбрал курс по направлению к опознанному объекту, сам не понимая, зачем это делает, пробираясь сквозь пьяные тела, которые как на зло, стали еще более рьяно плясать и путаться под ногами, словно запрещая ему идти именно в этом направлении. А потом, время словно замедлилось еще раза в два. Как в замедленной съемке парень видел, как к Томасу подходят какие-то парни, пихают в руки пакетики с коксом, в том, что это был именно кокс, Джерри не сомневался, секунда на вид ничего не понимающего Томаса и понимание, что он вообще не сечет в том, что происходит. Потом взгляд инстинктивно передвигается в сторону, ноги тем временем сами несут его по направлению к парню, а руки продолжают расчищать для себя путь. Он совсем не удивился, когда увидел копов, которые двигались по направлению к Тому. Они его впалили. А это очень, ооочень плохо. Внутри что-то сжалось, и только потом блондин понял, что это был страх. Он не успевал добраться до брюнета, копы были проворнее и опережали его ровно на шаг. Один подошел к растерянному мальчику, начал что-то спрашивать, схватив за руку, но не успел надеть наручник. Сильный кулак блондина врезался в смуглую скулу копа, откидывая его на своего напарника, заставляя потерять равновесие и повалиться на пол, утягивая за собой и так не твердо стоящий на своих двоих посетителей. Когда его кулак соприкоснулся к щекой копа, Джерри поня, что они оба встряли. И если раньше посадить могли только Томаса, то теперь эти двое влипли по самое «не хочу».
Адреналил вскипел в крови, рука плотно сжала тонкое запястье блондина, выворачивая из его рук пакетики с коксом, блондин дернул парня на себя и они стремглав бросились к выходу. Время потекло теперь супер-быстро, словно нагоняя то, что было перед глазами Джерри в замедленной съемке.
И почему ты вечно вляпываешься во всякое дерьмо и меня за со бой тащишь?! Быстро сваливаем, если нас поймают, то наши девственные задницы познакомяться с суровой реальностью камеры – тебе – для несовершеннолетних преступников, а мне – так подумать страшно.

Сопротивление Томаса только больше бесило Джерри. Хотелось и этому мальчику съездить по очаровательной мордочке, чтобы вправить его мозги на место. Но нет, это займет и так достаточно времени, которого у них катастрофически мало. Слава Богам, Джерри был сильнее этого мальчишки, поэтому ему не составляло труда нагло тащить его за собой. Они легко затерялись в толпе, и копы на какое-то время выпустили их из виду, что определенно было в плюс беглецам.
- Или ты объяснишь мне, в чем дело, или я не сдвинусь с места!Джерри завернул за угол, и, крепче ухватив Тома за руку, прошипел ему на ухо, стараясь говорить максимально четко, чтобы сказанное сразу дошло да мозгов мальчика.
- Я понимаю, ты таким образом пытаешься сказать великолепному мне спасибо.  Блейк, сейчас совсем не время прикидываться дурачком. Впереди суровая реальность, и если мы сейчас же не сделаем ноги из этого клуба – тебя посадят в тюрьму за распространение наркотиков. Шестое чувство пинало Хукера к действиям, что-то подсказывало ему, что фортит им пока временно, и если они не поторопятся, то быть им пойманными.
- Сюда, быстро! Джерри вытащил Тома из клуба и быстро завернул за угол. Район был не самым благополучным, и это было им на руку. Фонари в таких тесных тонких и длинных переулках не подразумевались в принципе, поэтому парни отлично сливались с окружающей обстановкой. Но до Томаса достаточно туго доходило и парень продолжал вопить, требуя, чтоб его отпустили. Но и у Джерри есть предел терпению.
- Сначала ты меня преследуешь, а теперь еще и тащишь не пойми куда!
- Или ты затыкаешься, и делаешь то, что я тебе говорю, или с каждым словом и противоречивым мне действием я вычитаю по сто баксов из твоей зарплаты. Я только что врезал одному копу в морду, тем самым оттягивая твое, как я понимаю по реакции, сильное желание встречи сокамерников-извращенцев, и подписал себе несахарную участь, если нас поймают. Том, это реальность, хватит играть в маленького мальчика, давай уже приходи в себя, и делаем ноги отсюда!
Джерри замер на мгновение, накрывая ладонью рот Томаса, предотвращая тем самым его визгливый, полный возмущения ответ, и насторожился, прислушиваясь. Совсем рядом копы выбежали из клуба. Их агрессия и охотничий, как у собаки, нацеленной на жертву, настрой можно было рукой потрогать. Они вслушивались, так же как и Джерри с Томом, стараясь отстраниться от шума музыки и пьяных хохотов неподалеку. Блондин чувствовал, как сильно бьется его сердце, подпрыгивая чуть ли не к глотке, перекрывая спокойное поступление кислорода в легкие. Идите в другую сторону, пожалуйста-пожалуйста, за этим поворотом никого нет… Мысленно твердил Джереми, стараясь нащупать ногой путь назад. Но это не потребовалось, какая-то сучка скинула из окна железную банку с окурками, недалеко от парней, и это было сигналом, что пора уматывать отсюда, и в этот раз им не подфортило.
- Черт! Сквозь зубы выругался блондин, хватая Тома покрепче и утягивая за собой вдоль по темному переулку. - Быстрее, Том, не отставай! Он отпустил руку брюнета, позволяя ему двигаться свободнее. Сейчас он более чем был уверен, что Блейк прекрасно отдает себе отчет в том, что происходит, и если парень не хочет себе навредить, то побежит за ним, как миленький. Поворот, еще поворот, все черные входы закрыты, что же делать?
Только не тупик, только не тупик… Снова поворот и как назло, тупик. Сзади слышались крики копов с приказами остановиться, и тяжелое дыхание Тома. Адреналин кипел в крови, глаза судорожно блестели и бегали по темноте, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Внутри все оборвалось, страх ледяной рукой сжимал сердце, но тряхнув головой, Джерри запретил себе паниковать. Пока рано это делать. А вот и выход. Паниковать ну совсем не вариант. Джерри дернул Тома за руку в направлении почерневшего от пожара здания. Вход, ведущий в итоге к выходу на крышу, был открыт, здание было заброшенным, и оставалось молиться, чтобы лестницы там были целыми. Им повезло, десять лестничных пролетов и они перед закрытой дверью, которая вела на крышу.
- Твою мать! Да что же так везет-то?! С этими словами блондин с силой навалился плечом на дверь, выбивая ее, срывая с петель и прокладывая им путь к свободе.
- Надеюсь, ты не боишься высоты. Хотя, если боишься – самое оно избавиться от этого страха. Забег на среднюю дистанцию вдоль дома, с препятствиями, этот дом не был разделен улицами, поэтому плавно переходил из одного в другой. Но халява кончилась, крыша обрывалась, разделяя дом небольшим переулком. Джерри прыгнул, не задумываясь, не давая себе времени испугаться, твердо вставая на ступни и разворачиваясь к Томасу.
- Прыгай, Том, я тебя поймаю! Быстрее!

Отредактировано Jeremy Hooker (19-06-2011 15:55:24)

Джерри захотелось взвыть от безысходности. Ну конечно эта мелочь боялась высоты, и естественно тянул резину, глядя вниз, накручивая себе всякие ужасы, чтобы под конец напрочь растерять все мужество и преодолеть этот чертов пробел между домами.
Ну же, Томас, быстрее, я тебя умоляю! Ныл Джерри, подгоняя парня, но где-то на задворках сознания понимая, что тот его не слышит и его нытье мало чем поможет.
Вдох-выдох. Момент, серьезный взгляд. Решился. Ну слава небесам, наконец-то! Джерри приготовился подстраховать парня и поймать его, если вдруг не допрыгнет, или фиг его знает, что еще с ним может произойти.
Прыжок, и перед глазами бармена пролетели все мгновения их совместной невеселой жизни на работе. Желудок сделал кульбит, а сердце подскочило куда-то вверх, перекрывая горло, не давая воздуху поступать в легкие. Джерри испытал весь тот страх, что испытывал Том, за это гребанное мгновение, когда брюнет летел над улицей.
Приземлился, выдох облегчения, снова хочется жить, организм стряхивает с себя оцепенение и руки непроизвольно, автоматически мертвой хваткой вцепляются в не удержавшего равновесие тело Блейка, затягивает его на крышу, отходя от края, прижимает к себе, давая почувствовать себя в безопасности и в крепкой и надежной хватке. Не отпущу.
- Ты мне за это ответишь. Свирепо пискнул Том, и блондин подумал, что уже ответил сполна, и в его блондинистой голове появились парочка седых волос. Брюнета трясло как осиновый лист, парень судорожно сжимал его рубашку, и Хукер мог только догадываться, какого ему сейчас. Но время неумолимо мчалось вперед, не оставляя им хотя бы чуть-чуть, чтобы постоять и прийти в себя. Им и так везло, что копы еще не появились из подъезда.
– Я не против, только давай уже, приходи в себя, и бежим. Нам чертовски повезло, что они медлят. Почувствовав, как Том постепенно взял себя в руки, Джерри отлепил его пальцы от своей рубашки и потянул к концу дома.
- На этот раз прыгать не будем, возрадуйся, спустимся по пожарной лестнице. Виляя зигзагами вниз по лестнице, парни вновь оказались в каком-то переулке. Было темно, фонари не работали, неподалеку орала музыка из какого-то обывательского бара. Мозг блондина судорожно работал, надо было придумать, где спрятаться. Как назло, вокруг не было ни одного такси, куда можно было запрыгнуть, и наобум назвав адрес, свалить из этого логова зла.
Лампочка загорелась в голове достаточно быстро, и дернув Томаса за руку, Джерри двинул в противоположную сторону от дома, с которого они слезли.
- Сюда! Парни обежали дом с клубом и затерялись в небольших темных подворотнях. Здесь была возможность переждать, но Хукер был более чем уверен, что тихо отсидеться им не удастся. В таком случае копы досконально обшаривают каждый уголок, в надежде выловить спрятавшихся хулиганов. Но тихо отсиживаться не входило в планы Джерри. Наоборот, он планировал во всеуслышание объявить о себе, чтобы остальные им тупо позавидовали. Именно поэтому он затащил брюнета в узкий, два на два, темный тупик, со стоящими возле стены мусорными контейнерами. И если вдруг что пойдет не так, можно было по ним забраться и перепрыгнуть через стену.
- Сейчас самое время, Том, проявить твои актерские способности. Надеюсь, имитировать наслаждение ты будешь в первый и последний раз.
Джерри быстро развернул Тома спиной к стене, протискивая его между домом и мусорными контейнерами, сильным, не терпящим сопротивления, движением раздвинул его ноги и, обхватив за задницу, поднял, вынуждая его обхватить себя за спину. Вжав брюнета спиной в кирпичную стену, блондин хитрюще усмехнулся, сверкая голубыми, довольными глазищами.
- Когда услышишь шум, кричи и стони, что есть мочи, представь что ты – девушка, которой привалил охренительный секс с охренительным мужчиной, и сейчас ты в самом разгаре. Джерри едва сдерживался, чтобы не заржать, потому что сейчас выражение лица Блейка было просто на миллион баксов.
- Уверен, что копы не захотят беспокоить парочку в момент соития… Парень хмыкнул, прикрывая кулаком губы, как бы невзначай стирая лукавую улыбку.
- От того на сколько правдоподобно и артистично у тебя будет получаться, зависит наше будущее. Если у тебя есть другие идеи… Джерри мгновенно стал серьезным, вслушиваясь, прерывая себя на полуслове. - В любом случае, уже поздно, поехали! Он обхватил одной рукой парня за поясницу, а второй, сжал его оба запястья над черноволосой макушкой. Птичьи запястья, он вообще знает, что такое здоровая пища и калории? Проскользнула мысль в голове, прежде чем Джерри сымитировал толчок.
- Ну давай, черт возьми. Прошипел на ухо Тому блондин, опускаясь губами чуть ниже, прикасаясь к нежной коже за ушком.

Джерри был уверен, что все находится под его чутким контролем, но когда в темноте блеснули лукавые глаза Томаса, которые еще мгновение назад были полностью обалдевшими, Хукер понял, что где-то просчитался. И скорей всего, просчитался довольно жестоко. Но о последствиях он задумается потом, сейчас самое время подумать о своем ближайшем будущем и от того, как профессионально они сыграют – будет зависеть их девственный зад.
Он почувствовал, как дыхание Блейка едва ощутимо сбилось, когда его губы коснулись нежной кожи шеи, и Джерри подумал, что все не так уж плохо. По крайней мере, он нашел эрогенную зону Томаса, и теперь при любом удобном случае можно специально что-нибудь шептать ему на ушко, как бы случайно задевая пальчиками чувствительную кожу, списывая свое вольное поведение на громкую музыку в баре.
Томас застонал, громко и вполне правдоподобно, и первый блин у него получился полу комом. Со следующего раза должно получиться лучше. Но лучше бы следующего раза не было. Только эта мысль проскользнула в блондинистой голове, как  из его захвата вырвалась одна рука, развернула лицом к синеглазому нахалу и тонкие губы впечатались в губы Джерри. Чего-чего, а такой откровенной смелости блондин ну никак не ожидал.
О боже, какого черта он творит?! Я не железный, мать его! Интересно, а он знает, что я бисексуал и что сейчас ему угрожает вполне очевидная опасность?!  Но панические мысли были заглушены всплеском эмоций, Джерри весь вспыхнул словно спичка, и от него исходил вполне ощутимый жар. Самоконтроль грозился уйти в загул, и чтобы как-то это остановить, Хукер с силой сжал пальцы на ягодицах брюнета.
Томас, твою мать, какого хера?! Парень кидал свирепые взгляды в глаза напротив, но, казалось, его оппонент нарочно их игнорирует. Это выглядело как вызов. Ну что ж, вызов – значит вызов.
Томный стон, словно тягучий мед, перетек с губ Блейка к губам Джерри, и блондин готов был поклясться, что ощутил его сладкий вкус.  Блондин чувствовал за своей спиной напряженно замерших копов и решил сделать свой ход.
Он мягко, но настойчиво провел языком по нижней губе брюнета, как бы спрашивая разрешения. Но его, как такового, парню не требовалось, ведь блондин привык добиваться всего сам, а сейчас совсем не время к церемониям «романтичной брачной ночи с полного согласия партнеров». Он скользнул язычком дальше, проталкиваясь через ничего не значащие преграды, скользнул по мягкому языку Томаса, описал полукруг и как бы с неохотой выскользнул обратно, нарочно замедляя ход у губ. Джерри чуть запрокинул голову, от чего рука Блейка соскользнула к шее, а с его приоткрытых губ сорвался низкий, бархатный, грудной стон неподдельного наслаждения.
Оооо, дааа, детка…Такой сладкий…
В любом случае, когда все закончится, можно списать произошедшее на хорошую игру, чистейшей воды импровизацию, и умирающего в нем актера. Раз уж все так сложилось, то почему бы не получать истинное удовольствие, когда есть такая очевидная и вполне логичная отмазка? Но, главное, не заходить слишком далеко, иначе тело отреагирует вполне однозначно на такие откровенные действия и отмазка уже не спасет.
Сжав нижнюю губу зубами, чуть ли не прокусывая ее, пытаясь остудить себя хотя бы болью, блондин наклонился к шее Тома и провел кончиком язычка от уха вниз, к ключицам, вырисовывая только ему известные загибулины. Прикусывая тонкую, нежную кожу, Джерри скорее по привычке, нежели специально, оставлял на ней свои отметины, которые еще долго будут напоминать Блейку о сегодняшней ночи. А если его напоить, то на утро парень наверняка будет сомневаться, было или нет, и настороженно ощупывать свой зад. Джерри бы многое отдал, чтобы посмотреть на это пробуждение. Инкогнито, конечно, потому что если Томас его засечет, то беды не миновать – это точно.
Сбившееся, тяжелое дыхание вполне можно было принять за игру, но острое покалывание миллионов иголочек на кончиках пальцев – ни за что. Джерри нравилась эта игра и он бы хотел продолжить ее в более однозначном контексте, с другими декорациями, хотя по большому счету, на них было плевать. И он предпочел себя не обманывать. Наутро наверняка найдется сотня с лишним отговорок и обоснуев его сегодняшнего поведения и вызванных ощущений, а сейчас он не мог, и что самое страшное, не хотел останавливаться и прекратить это безобразие.
Твою мать, неужели нельзя дойти до дома! Сварливо прошипел один из копов, разворачивая своего напарника к выходу из переулка и с замедлением следуя за ним. Джерри сладострастно застонал, словно придавая ускорения этим хранителям закона.
Ненавижу патрулировать ночные клубы, столько похоти и грязи, просто чертова концентрация! Его голос постепенно стихал, и словно ему в доказательство, Том сладко застонал, вызвав волнительное сердцебиение и настойчивое желание узнать, какие звуки он будет издавать в другой ситуации. Пальцы автоматически скользнули под рубашку, касаясь мягкой, чуть прохладной кожи спины, прокрались вверх, а потом вниз, медленнее, чувствительнее, словно запоминая каждый изгиб этого молодого тела.
Слава богам, в переулке было темно, и увидеть истинное состояние Джерри было очень и очень затруднительно. И копы ушли как раз вовремя, что и почувствовать собственно тоже бы не удалось. Блондин наклонился к губам Томаса, чувствуя, как с них срывается сбивчивое дыхание и, едва ощутимо касаясь их, спросил.
Они ушли?
Этот вопрос скорее можно было считать за очень завуалированный вопрос о разрешении на продолжение. Сейчас мозги блондина соображали все медленнее и ленивее, а в глазах – словно туман стоит. Они уже не блестят азарством и лукавством, как раньше, цвет глаз стал темнее, а зрачки были расширены.

Наверное, еще никогда в жизни Хукер не старался так отчаянно придумать какую-нибудь причину, чтобы вновь прикоснуться к этим сладким губам. Томас словно специально смотрел куда угодно, но только не в глаза, однако это ничуть не смущало или бесило блондина. Наоборот, он вновь чувствовал себя королем ситуации, был уверен в том, что все в его руках, и никто не претендовал на его роль. А значит все было более чем в порядке. И плевать хотелось, что ноги Томаса сейчас развратно обнимают бедра Джерри, и что самый злейший его враг, самая больная и глубокая заноза в заднице - сладко выгибался в его руках, сбивчиво дыша и обжигая своим дыханием кожу блондина. Сейчас Хукер ни на какие сокровища мира не променял бы этот настолько откровенный и томный тихий стон, который наверняка был уже не на публику. Он был достаточно тихим, чтобы слышал его лишь Джерри.
Мозги блондина уже поплыли, были в сладком, приторном тумане и думать было настолько лениво, что просто стыдно. Конечно, не будь он так увлечен своей небольшой игрой, парень бы запомнил этот стон и наверняка бы вывернул при удобном случае, поставив тем самым подножку для Блейка. Но сейчас, видя эти затуманенные глаза которые с таким желанием смотрят на потрескавшиеся губы напротив…. Неееет, Джерри был истинным джентльменом и считал, что просто обязан удовлетворить такие сладкие и настойчивые желания, которые требуют непосредственно от него.
- Не боишься, что они поджидают нас за углом? Тихий, неуверенный шепот заставил сердце блондина биться чаще, ускоряя ритм, разгоняя кровь по венам, а эти невинные, смущенные глаза…Господи, неужели с Томаса только что слетели все маски и сейчас он был самым настоящим? Вот оно, то самое розовое, беззащитное тельце, тщательно скрываемое за железобетонной скорлупой, нежная, мягкая душа, которую, казалось, можно было потрогать. И сейчас человек, который был напротив него, отчаянно пытался скрыть дрожь пальцев, цепляясь за рубашку, смотрел куда угодно, но только не в глаза, действительно был Томасом Блейком? Этой язвой и несносным мальчишкой? Хаха, три раза.
Джерри настолько удивила эта перемена и ее внезапное осознание… Словно как в мультиках показывают, когда появляется некто и со всей дури лупит кувалдой по голове, а над головой жертвы появляются странные звездочки и птички. Вот именно такое ощущение с размаху впечаталось в тело Хукера. Ноги на мгновение подкосились, но руки еще крепче сжали бедра и Джерри телом впечатал Томаса в стену, словно желая выбить из него весь воздух.
Боюсь… Тихо прошептал блондин в самые губы Блейка, чувствуя легкое их касание при движении. Он готов был поклясться, что наконец-таки ощутил, как это бывает, когда губы сводит судорогой от сильного желания, как их покалывает изнутри и словно магнитом тянет вперед, так что противостоять невозможно. Он и не смог. И будь что будет. Похваще.
Сильно, словно боясь, что момент будет упущен, Джерри прижался своими губами к губам Тома, вовлекая парня в горячий поцелуй. Язычок настырно скользнул внутрь, жестко заявляя о своих правах на эту землю, желая изучить ее вдоль и поперек, что бы потом с удовольствием платить ренту. Воздуха стремительно не хватало, и легкие начинало покалывать, а потом и вовсе жечь, но остановиться или прерваться не представлялось возможным. Руки инстинктивно скользнули вверх по телу, под рубашкой, а потом вниз, пальцы крепко сжали бедра, и чуть подкинув парня вверх, прервав поцелуй, Джерри с новой силой впечатал его в стену, от чего теперь Том был чуть выше его. Подняв голову вверх, Хукер с удовольствием отметил, как ноги крепко его обхватили, а пальцы зарылись в светлые волосы, вызывая столп мурашек вдоль позвоночника. Парень был готов ужом извиваться и мурчать как последний мартовский кот, еще бы, за ушком же почесали. Губы вновь настойчиво припали к сладкому источнику, мучая и терзая его снова и снова, никак не в состоянии насытится.
Такие мягие…моё… Собственническая мысль сама собой проскользнула в голове и тут же смелась потоком желания.
Но визгливый голос разума, как всегда не вовремя, решил заявить о себе и в последний раз удостоверится, что Хукер знает, что делает. В противном случае он грозился быть замученным фразами в стиле: «Я же говорииил, а я предупреждааал…». Словно придавая ему силы, стал накрапывать, а потом и вовсе разошелся и перерос в ливень – дождь.
Как бы сильно этого не хотелось, оторваться от сладких губ все же пришлось. Блондин сразу же закусил нижнюю губу, словно пытаясь удержать это сладкое мгновение, удержать и надолго запомнить вкус этих губ. Черт возьми, на кой хрен он вообще ввязался в это дурацкую авантюру?!
Парень посмотрел себе через плечо.
Кажется, теперь они точно ушли. Он с неохотой отпустил ноги парня, помогая тому самостоятельно встать на землю. В одно мгновение стало пронзительно холодно, и захотелось снова обнять парня, прижать к себе, завернуться в него, словно в одеяло и не отпускать. Боже, какого же огромного количества чертового самообладания пришлось осилить Хукеру, чтобы вовремя себя остановить и не наделать глупостей. Но тело все равно инстинктивно дернулось вперед, этого он скрыть не смог. Закушенная губа и хмурые, сведенные на переносице пшеничные брови. Это выдавало недовольство и серьезную борьбу с собой. Черт бы тебя побрал, Блейк. Какого черта ты такой…такой…идеальный, твою мать! Джерри начинал злится на себя и на Томаса, но сейчас было далеко не время для этого. Еще успеется.
Рубашка намокла и стала липнуть к телу, а с соломенных волос, торчавших во все стороны, на лицо падали капли.
Думаю, безопаснее будет перебраться по крышам. Обещаю, больше прыгать мы не будем. Просто обойдем этот квартал и спустимся у другого. Блондин с опаской выглянул из-за угла и, удостоверившись, что все чисто, взял Томаса за кисть и потащил к лестнице.
Давай, не тормози. Пропустил брюнета вперед Хукер, сам же прикрывая зад и осматриваясь.

Хукеру было плохо. Все его тело горело красным пламенем, возбуждение требовало выхода, мозги абсолютно и напрочь отказывались работать и все, что сейчас могло спасти Джерри, это хорошая драка, ну или хотя бы один несчастный, слабенький удар в лицо от этого Блейка. Джерри был уверен, что сильнее ударить своего босса он не сможет, ибо не с чего силы брать. В любом случае, блондин не понимал своих действий и с трудом мог трактовать действия брюнета.
А тот злился. Злился как черт. Слава богам, что пошел дождь, было достаточно зябко на улице, чтобы чуть-чуть остудить разгоряченную голову и заставить мозги хоть как то  работать и строить логические цепочки. Пока Блейк сверлил его взглядом и нервно вытирал губы рукавом, у Хукера сложилась вполне ясная картинка в голове, почему брюнет себя так ведет. Он не успевал переключиться. И если все было под контролем у Джерри, то далеко не все – у Тома. Очевидно, брюнет полностью доверился Хукеру и перестал себя сдерживать, иначе как еще можно было трактовать тихий, томный стон в поцелуй, который был пару минут назад?
Сказать, что блондину было больно от такой реакции – ничего не сказать. Он не хотел окончательно портить отношения с этой бестолочью, наоборот, он корил себя за то, что всунулся в это дело, и сам не понял, что делает. Точнее понял, но было уже поздно, и надо было срочно импровизировать. И если Хукер мог не лукавить перед собой, вполне ясно отдавая отчет в том, что ему понравилось целоваться с Блейком и он был бы далеко не против попробовать что-нибудь большее, то Том, очевидно, был слишком принципиальным в этом плане. И если он сказал себе «ненавижу», то это «ненавижу» будет длиться очень и очень долго. И хрен знает, что нужно для того, чтобы разубедить эту бестолочь в обратном.
Но сейчас Джерри плевать хотел на это. Ему было чертовски обидно. Обидно за то, что он рисковал собственной задницей ради этого ублюдка. Если бы все сложилось далеко не так, как он планировал, и если бы им просто колоссально не повезло, Хукер бы сейчас сидел в камере, наполненной всякими бугаями-извращенцами, которым только и надо – дотянуть ручки до свежего мяса и насытится тем самым отблеском свободы, что когда-то в них горел. И он злился на себя, потому что был таким идиотом, и сообразил, что делает только тогда, когда уже было поздно.
Сейчас ему было плевать. Мозг уже натерпелся за сегодня такого, что просто помахал ручкой и предоставил принятие решений блондинистой голове, что было далеко не самым лучшим решением.
Глаза блеснули шальным озорством, на губах растянулась похотливая улыбочка, а поза была настолько пофигистично-расслабленная, что было как-то вопиюще-неприлично, что ли.
В чем дело, Томас-детка? Почему ты сверкаешь своими пронзительными глазами и придумываешь мне способ казни поизощреннее? Тебе не понравилось, как я целуюсь? Странно, ведь до тебя еще никто не жаловался, а только с энтузиазмом прыгал ко мне в кровать. Джерри снова похотливо усмехнулся, приподнимая правый уголок губ вверх. А мне так понравилось, как ты стонешь…Ты мог бы сбацать себе нехилую карьеру, путем синхронного озвучивания гейского порно. Заметь, я не сказал, что тебе обязательно в нем участвовать. Хукер провокационно обвел линию губ указательным и большим пальцами, начиная с верхней, словно описывая букву «О». В голове сразу нарисовался момент из жизни, когда они с другом ехали в лифте и у того заклинило ремень. А когда настал момент выходить, друг, полностью поглощенный проблемой с ремнем, яростно дергал его, пытаясь не то открыть, не то закрыть, совершенно не обращая внимания на тех, кто собрался в подъезде, в ожидании лифта. Следом выходил Джерри, и, видя, как будущие пассажиры с интересом посмотрели на его товарища, игриво подмигнул им и точно так же обвел губы пальцами, как бы довольно стирая с них остатки былого удовольствия, в виде мутных белых пятен. Он и сейчас с ехидной улыбкой вспоминает их вытянувшиеся рожи и брезгливые взгляды в сторону кабинки лифта.
- Ты можешь и дальше воображать себя Суперменом или Бэтменом, но я отправляюсь домой. По нормальной дороге.
Джерри лишь пожал плечами, и двинулся в сторону лестницы.
Собственно, что и следовало ожидать от такой свиньи как ты, Том. В ответ черная благодарность и ненависть в цистернах. А в прочем, какая мне разница. Я тоже хорош, не подумав рванул спасать твой девственный зад, опасаясь за то, что нехорошие нигеры и копы могут в один прекрасный вечер из-за тупой случайности, которую тупо не докажешь, превратить твою жизнь в ад. Да и не только твою, собственно, но и родителей.
Джерри знал, что если сейчас продолжит, то окончательно сведет их отношения на нет, и завтра увидит у себя на барной стойке записку об увольнении.
Мне плевать, Том. Делай как знаешь, просто сейчас ты грозишься получить с полна и превратить всю нашу маленькую, но апетитнейшую игру в пустое место, если тебя схватят за ближайшим поворотом. Увидимся завтра на работе, сладенький девственный ротик.
Фыркнув, блондин взялся руками за перила лестницы и стал быстро подниматься на крышу, перепрыгивая через две ступени.

Отредактировано Jeremy Hooker (03-08-2011 01:04:59)