----> музей
Leticia Ortiz  и Arno Vincent Valentine

– Отлично, – художник улыбнулся. Однако, ему сегодня везет. Доступ в музей, перспектива наконец то нарисовать что-то стоящее и в конце концов довольно сговорчивая натурщица, что для обычной девушки является редкостью. 
Те, кто приходил к нему за портретами, через агентство или просто по рекламе в газете обычно делились на две группы: первая хотела чего-то возвышенного и строгого, в духе художников Ренессанса, другая (в основном женщины, считающие себя идеалами красоты) что-нибудь более откровенное, может даже где-то развратное. При этом они быстро разочаровывались, когда на их кокетливое «как мне лучше лечь?» Арно отвечал равнодушным голосом, а затем с такой же отстраненностью приступал к работе. Обнаженная натура всего лишь объект, который воспроизводиться на картоне и воспринимается он именно так, по крайней мере, если художник профессионал. Хотя вбить это в головы роковых красавиц и светских львиц было довольно затруднительно.
До места они добрались довольно быстро. На этот раз, Винсент решил все-таки воспользоваться лифтом (в половине случаев ему было не влом подняться до своего этажа пешком). 
Щелкнул замок. Мужчина открыл дверь, пропуская девушку вперед сначала в небольшой коридор, а затем и в мастерскую. Почти 40 квадратных метров рая для художника! Здесь было все: кресла и диваны для посетителей, ширмы для переодевания, шкафы с реквизитами, стенды затянутые разноцветным шелком или бархатом (смотря на каком фоне захочет лицезреть себя заказчик), уйма ламп (ибо соотношения света и тени должно быть одинаковым вне зависимости от времени суток). Это не говоря о красках, холстах и мольбертах с незаконченными работами. Отдельный стол был завален черновиками (там, на первый взгляд, творился настоящий хаос, но только для не посвященного). Может быть, все выглядело немного сумбурно, но в целом было чисто и уютно.
– Проходите. Чувствуйте себя как дома. 

– Я вижу, вам не терпится приступить к делу, – Арно рассмеялся. Такая решимость ему очень даже по душе, – но на самом деле все будет происходить гораздо медленнее, чем возможно вам бы хотелось. Это долгий процесс, – это когда Винсент рисует на заказ, он может себе позволить халтурить (не в том смысле, что  рисовать плохо, а просто совершенно ничего не вкладывая в картину. Поэтому она становилась похожа на фотографию. Мертвая и безжизненная. Впрочем, непритязательных клиентов даже это приводило в восторг). 
Он кивнул девушке сесть в одно из кресел, и когда та устроилась поудобнее, продолжил, –  для начала мне нужно будет сделать несколько набросков на бумаге. Так мне легче будет определиться с позой и  цветами. Потом посмотрим, во что вас можно одеть, – а может и не во что. Просто ткань? Арно задумчиво потянул себя за прядь волос. С этим надо будет определиться. Или может быть лучше… так, кажется, он немного отвлекся, – что касаемо вашего образа, – мужчина вновь повернулся к девушке, – то думаю, вам бы подошел образ печального ангела, – он слегка улыбнулся. Всего, чего не будет доставать натуре для стопроцентного сходства с его видением, дополнит его воображение   
– Ну, а чтобы вы представляли, какой будет результат, – Валентайн подал руку девушке, помогая ей подняться, – я вам кое-что покажу. 
Те не законченные портреты, которые Летиция возможно уже успела увидеть, совсем не образчик его творчества.
В дальнем, темном углу стоял неприметный мольберт, и разглядеть, что там нарисовано было практически не возможно. Большинство посетителей не обращали на него никакого внимания. 
Щелкнул выключатель. И яркий электрический свет наконец выхватил из полумрака нарисованную картину. 
Заснеженные горы, снежинки, кружащиеся в бешеном ритме, белая, холодная мгла. На высоком уступе без страха сорваться вниз стоял на дыбах и ржал огромный вороной конь. Его роскошная грива и хвост развивались на ветру, мощные копыта сотрясали землю, а глаза полыхали огнем. Каждый мускул прекрасного тела дрожал от напряжения и рвущейся наружу мощи, бросая вызов снежной буре, скалами, морозу и смерти. Он, живой из плоти и крови, гораздо сильнее их и его никогда и ничего не сломает.

– Я рад, что вам нравиться, – Арно улыбнулся. Как ни как это был результат девяти бессонных ночей. Но что поделать если днем он занят работой, да и ночью рисуется гораздо лучше. Спокойнее как-то. Кстати, с Летицией тоже приодеться работать вечером после малеванья портретов. Завтра у него девочка с цветком, лет шестнадцати, и какая то  дама бальзаковского возраста. Слава богу, с первой он уже заканчивает. А то мамаша, которая вечно приходила со своей дочей постоянно стояла у него за спиной и капала на мозги. Жива еще только по тому, что негативное воздействие во время творческого процесса Винсент переносил куда как проще. Но если она останется недовольна результатом, он пристрелит обоих.
Но ближе к делу. Арно не меньше Летиции хотел приступить к работе. По этому, пока девушка продолжала рассматривать картину, направился к одному из шкафов.
Что тут у нас? Кружевные платья точно не то. Он прошелся по вешалкам. Хитон? Уже лучше. Кажется у дам этот цвет называется персиковым. А вот еще голубой. Он посмотрел на Летицию. Да, пожалуй этот лучше. С цветом определились. Кстати, где то тут был еще один костюм для натурщицы, которая изображала фею. Голубой топ и юбка, густо украшенные искусственными цветами. Еще где-то был просто кусок голубого шелка. Серебристый пояс и обруч. Тоже от какого-то костюма. Может пригодиться.
Все это барахло Винс покидал в ближайшее кресло.     
– Ну что ж, пока это все. Если вы готовы, то можно начать, – он кивнул девушке на ширму.

Винсент молча наблюдал за переодеванием своей будущей натурщицы. Разумеется, ничего из того, что одевала Летиция, не подходило. По крайней мере, в чистом виде. На какое то время художник задумался. Рефлекторно, смотря в окно, он снова начал тянуть себя за прядь волос. Небесно голубой должен гармонировать и с темным и со светлым, добавлять немножко волшебства…
Арно очнулся от размышлений, а Летиция продолжала стоять рядом и молчать, в ожидании его вердикта. 
– Так, – Винсент резко встал, – нам понадобиться вот это, – он протянул девушке голубой хитон – и вот это, – юбка от феи.
Дождавшись, когда Летиция выйдет из-за ширмы, он немного в задумчивости покрутил девушку вокруг своей оси. Мужчина ловко затянул серебристый поясь у Ортиз под грудью. От чего верхняя часть стала более обтягивающей, а нижняя продолжала спадать красивыми складками.  Вооружившись ножницами Арно беспощадно отрезал хитон почти на половину, а остальное искромсал ножницами.  Теперь от груди Летиции спускались шелковые широкие резные ленты различной длинны. Дальше настало очередь юбки. Почти все цветочки с нее были отрезаны. Юбку Арно разрезал до бедер на три неровные части. Вообще, все эти складочки, ленточки и прочее должны были создавать иллюзию легкости и ассоциироваться с кусочка голубого неба, с которого рухнул ангел.
Художник отодвинулся, придирчиво рассматривая получившийся результат.
– Ну вот. Это уже ближе к истине, – удовлетворенно кивнул он, – потом, пожалуй, я добавлю еще несколько деталей, – но это уже в процессе. Как говориться, нет предела совершенству. Вполне возможно, оторванные цветочки тоже пригодятся.

– Да, относительно волос… – мужчина осмотрел девушку еще раз, – хм… пожалуй… хотя, подойдет ли оттенок? – протянул он задумчиво.
В одной из коробок нашелся длинный черный шиньон. Даже если он и был немного темнее естественного цвета волос Летиции, то не на много. 
Он подвел девушку к стенду, затянутому темно-синим бархатом и посадил ее на импровизированное сидение из двух подушек. По крайней мере, так у его натурщицы будут меньше затекать ноги. Со стороны все равно будет казаться, что она частично  сидит на коленях и на полу. Подушки, как говориться в кадр не войдут.
Где то около часа художник промучил девушку, заставляя ее по всякому наклонять и поднимать голову, менять положение рук и ног, пока не добился результата который его удовлетворил. Упавший ангел с поникшей головой, в окружении еще не растаявших облаков, роль которых играли шелковые складки. Ну и конечно, стройные ноги ангела, точеные плечи и осиную талию Арно не посчитал нужным скрывать.
– Ну вот, – довольно хмыкнул он, – теперь остались кой какие детали. Не против, если я немного испорчу вашу прическу и макияж? – он усмехнулся. Как не странно с тенями, помадами и расческами Арно был хорошо знаком. Даже, можно сказать, на профессиональном уровне. Прошлая профессия как говориться требовала.
Взяв пудру и кисть он предал будущему упавшему ангелу больше бледности. Дальше в ход прошла бледная розоватая помада и немного черных теней. С ресницами Валентайн пока решил не возиться.
Настала очередь прически. Здесь понадобились невидимки, лак и немного мусса.
– У вас очень красивое тело, – продолжая колдовать над волосами Летиции, проговорил Арно, – из вас бы получилась замечательная натурщица. Чем вы занимаетесь?

– Хм…– неопределенно протянул мужчина, – все так страшно?
Чем занимаются не состоявшиеся деятели культуры и искусства? Грабежом, убийствами, насилием. Хотя, начиналось все гораздо скромнее с воровства, шулерства и проституции. Впрочем, и после приобретенный опыт явно пригодился.
Если говорить о Летиции, то здесь вариантов тоже было довольно много. Арно достаточно знал прекрасный пол из разных слоев общества, и взгляды у них на одни и тоже занятия могли различаться. Все зависело от воспитания, которое им вбивали в голову в детстве. Некоторые стыдились, что они актрисы в провинциальном театре или посудомойки, другие с гордостью заявляли, что она элитные проститутки, третьи скромно говорили, что работают в банке. Хотя на поверку оказывалось, что они там просто моют туалеты. Так что делать какие либо предположения Арно не стал. Единственное, что можно было сказать по внешнему виду девушки, что зарабатывает она довольно не плохо.
– Жизнь как море. Иногда тишь да гладь, а иногда такой шторм, что ты не знаешь выплывешь ли или в следующую секунду уйдешь на дно. Меня слишком часто бросало о скалы и топило, чтобы я чему-то удивлялся или кого-то осуждал, – мужчина невесело усмехнулся. Ну да, ему ли жаловаться. Пока потопить его еще никому не удалось не смотря на все происки конкурентов и усилия полиции.

Вообще то Валентайн больше гордился тем, что был одним из крупнейших воротил черного рынка в Европе, чем тем, что умел рисовать. Последнее в плане пользы значения не имело. Разве что умения, присущие людям с таким талантом в виде точного глазомера, твердой руки, неординарности и прочего. 
На откровенность девушки мужчина громко рассмеялся. Похоже, признание Летиции далось ей не легко, и она явно пыталась оправдаться в его глазах. Но на самом деле, Винсент всех женщин делил на две категории – проститутки и шлюхи. Первые были женщинами порядочными, чаще из средних слоев общества, и честно зарабатывали на жизнь своим телом. Таких было немного и, судя по всему, к ним и относилась его новая знакомая. Про вторых особо и говорить не чего. Просто потаскухи. Встречались они везде, начиная от трущоб и заканчивая роскошными пенхаузами. 
– Значит это судьба! – он улыбнулся слегка сбитой с толку девушке, и, наконец, закончив с укладкой волос, отошел рассматривая результат своих почти двух часовых трудов, –  вы знаете, – задумчиво начал он, внимательно изучая каждую складочку ткани, – в эпоху Возрождения, да и потом, зачастую художникам позировали именно проститутки и куртизанки. Многие облики святых, скажем так, безликие картины, которые сейчас красуются в соборах Марселя или Парижа рисовали именно с этих женщин.   

Мужчина снова как-то странно хихикнул. Малышка была забавная. Не смотря на свою порочную профессию, внутри она была наивна, как ребенок. Видимо, у нее сносные условия работы, ибо у девочек с улицы детская наивность улетучивается за несколько месяцев работы.
Он подошел к столу, беря карандаш и листы бумаги.
– Я конечно не древний старец, – мужчина уселся недалеко от позировавшей девушки, и закинув ногу на ногу, начал что-то быстро чиркать карандашом по бумаге, изредка поднимая голову на натурщицу, – но мой жизненный опыт подсказывает мне, что мир не всегда такой, каким кажется. Когда проституция для женщины – работа это одно, когда образ жизни – это совсем другое. Последнее гораздо омерзительнее и куда распространеннее, – по подсчетам Арно, шлюх в мире было куда больше, чем порядочных проституток, но зато на них можно было экономить. Они куда дешевле, – вот сколько вы берете за ночь? Или у вас почасовая оплата? – не отрываясь от листа бумаги поинтересовался Винсент.

Ну, судя по расценкам, девочка действительно работает в приличном заведении. Хорошие работодатели, условия работы и прочее.
Были у него когда-то романтические отношения с проституткой из французского борделя, когда он жил в Париже. Милая рыжая очаровашка. Наверно это был не только один из самых продуктивных (они только картин нелегально вывезли на 5 миллионов, не считая другого барахла), но и романтичных периодов в его жизни. Может быть, он поддался общей атмосфере города, а может его подкупили искренняя привязанность этой малышки. Сейчас уже сложно сказать. Девочка не хотела с ним расставаться, но в Германии она была ему не нужна. По этому, дабы не заставлять ее печалиться и страдать, Арно просто убил ее. Так и закончилась красивая парижская сказка. 
– Вот видите. Отличие проститутки от шлюхи в том, что за первую мне придется заплатить 400 долларов за час, а  вторую я могу снять за стакан коктейля в баре на всю ночь, – кстати, да. когда он закончит с ангелом, можно будет прогуляться. Если захочется секса и крови, то в бар, если культурного отдыха то в бордель.