Кэтрин нравилось работать в университете. Много молодых и веселых ребят, полных энергии и жизни, окружавших ее там, согласитесь, гораздо более приятная компания, чем кучка уголовников, вечно поджидающая ее в полицейском управлении. Однако работать только в Гарварде она была категорически не согласна, хоть ей и предлагали перейти к ним на полную ставку и заняться еще и административной работой. Преподавание психологии – не то, к чему она стремилась, получая образование. Кэт всегда интересовала прикладная сторона этой науки, причем прикладывать ее ко всем и вся она предпочитала сама, без посторонней помощи.
В общем, это все служит достаточным объяснением того, что на работу в департамент она вышла еще три недели назад, а в университет закрывать больничный пришла только сейчас. В ректорате ее, конечно, были рады видеть, но пялились на нее так, как будто она вернулась с того света, а не из дома, где предположительно валялась последний месяц. Впрочем, все эти профессора, которые о работе полицейского до этого только сериалы смотрели, потому что сами никогда ничего не нарушали, косились на нее постоянно. А она была всего лишь скромным доктором психологии, у которого за пояс всегда заткнут пистолет, а на поясе висит значок.
На заполнение различных бумаг ушло почти полчаса, на то, чтобы попить чайку с секретарем и выслушать все университетские сплетни, еще полчаса... короче, через час Росс вывалилась из кабинета, набитая под завязку никому не нужной и не интересной информацией, а также овсяным печеньем, которое предлагалось к чаю как диетический продукт.
«Да чтобы я еще раз сунулась туда в одиночестве… Засасывает прям. Фу, еще и это жуткое печенье! Нет, чтобы тортик купить… Надо зайти в уборную, а потом сразу, сразу домой!» - чтобы сократить расстояние, которое требовалось пройти до обеих целей, детектив решила спуститься по лестнице, по которой почти никто никогда почему-то не ходит, и зайти в преподавательскую уборную, которая была прямо новому, укороченному курсу. На самом деле, она бы, конечно, не стала заморачиваться и пошла бы так, как ходила всегда, но факт был фактом, нога все еще побаливала, специалисты обещали, что хромота пройдет месяца через полтора, не раньше, а трость с собой Китти, естественно, не брала, рассуждая, что не круто как-то молодой женщине ходить с палочкой.
До уборной Китти добралась без происшествий, внутри ей тоже никто больше, слава богу, не встретился, но стоило только ей выйти, как в соседнем коридоре она услышала громкие всхлипывания.
«Кто бы это мог быть? Уже даже самые отстающие студенты должны были давно завалить сессию, еще недели две назад. Да и не должны сюда пускать студентов в июле!» - кто бы ни плакал в том коридоре, Кэтрин не могла пройти мимо ни как полицейский, ни как психолог. Стараясь передвигаться как можно тише – стоит отдать должное, в уличных кроссовках, прописанных ей врачом, это было легко – она приблизилась на максимальное расстояние, на котором могла остаться незамеченной, на всякий случай положила руку на рукоятку пистолета и аккуратно заглянула за угол.
«Мда, уж на что, а на опасность это совершенно не тянет. На первый взгляд, по крайней мере» - в длинном и совершенно пустом коридоре рыдала, сидя на полу, молодая девушка.
«Грустное зрелище, воистину.» - Кэт не любила смотреть на чужие слезы, но у нее была пара вариантов, как их осушить.
Медленно приближаясь к незнакомке, она начала говорить, тихо, но очень четко:
- Я бы с удовольствием присоединилась к вам на полу, потому что тоже люблю поплакать в этом огромном и холодном здании, но, к сожалению, мои ноги сейчас для этого не приспособлены, поэтому, может, просто постоим вместе? Я Кэтрин.
Женщина подошла вплотную и протянула руку – как для того, чтобы помочь подняться, так и для приветствия.
Всю ту воду, которую бы сказал обычный человек в подобной ситуации, как то «Что-то случилось? Вам помочь? Позвонить кому-нибудь?» и т.п., Росс приберегла на потом, ибо знала не понаслышке, что такие слова обычно только провоцируют новые всхлипы, и ничего больше. И так ведь понятно, что если человек плачет, то что-то произошло.

Рука незнакомки была небольшой и очень мягкой, правда, сама ее обладательница тоже не отличалась крупными размерами, и выглядела весьма хрупкой, рыдая в одиночестве в этом коридоре.
«Дара что? Так, неважно, разбираться в иностранных именах будем потом.» - девушка была азиаткой, это и без имени было понятно, но при этом очень миловидной, с какими-то неярко выраженными чертами европеоидной расы.
- Очень приятно, Дара, - отпустив ладонь новой знакомой, Кэтрин непроизвольным движением заправила выбившуюся прядку волос обратно за ухо и приветливо и тепло улыбнулась.
«Так, теперь, что называется, пара ничего незначащих вопросов, как учил мой профессор…» - лучшим способом разговорить человека было задать ему такие вопросы, не ответить на которые попросту неприлично, а когда ты уже втянут разговор, то, с учетом нахлынувших эмоций, расскажешь дальше чуть ли не все, что попросят.
- Ска… - не успела Китти вымолвить и слова, как девушка сначала прикрыла рукой рот, а потом, наклонившись, продемонстрировала содержимое своего желудка.
«Ужжжас.» - нет, смутить человека, который иногда даже перед сном просматривает кровавые фотографии с места преступления, тошнотой просто невозможно, однако и приятного здесь мало.
«Прям как я, когда носила девочек.» - ассоциация возникла практически мгновенно, Кэт вспомнила, как ее в свое время вывернуло посреди парка… а потом еще в школьном туалете… и в столовой…
«Жуткое было время» - долго ностальгировать не пришлось, бедная девушка опустилась на колени и начала что-то усиленно искать в своей сумке.
Засунув руку в карман пиджака, Росс извлекла оттуда пачку бумажных платочков и одной рукой протянула девушке ее, а другую просто протянула, чтобы снова помочь ей встать.
- Вам не нужен врач? Я могу вызвать скорую или позвонить университетскому специалисту, - когда тошнит, это плохо в любом случае, даже если знаешь, почему тошнит. Во-первых, оставляет жуткий привкус, во-вторых, стыдно. Люди обычно думают, что воспитанных взрослых никогда не должно тошнить в общественном месте, они не должны рыгать после того, как выходят из-за стола, у них в животе не должно урчать и так далее. Но ведь это неправда, совладать со своим организмом очень трудно, а вот то, что воспитанный взрослый человек должен не заметить того, как это сделал другой, и не заострять на этом свое внимание, это да.
«Выглядит вроде неплохо, позеленела чуть-чуть, но оно и понятно, кому хорошо, когда еда выходит не через тот проход.»
- Можете идти? Прямо и направо есть преподавательский туалет, там можно спокойной привести себя в порядок. А потом, если вас не затруднит, зайдите в соседнюю дверь слева и передайте им, что доктор Росс просила уборщицу заглянуть в коридор напротив актового зала. Хотите воды, Дара? Я могу дойти до кулера в конце коридора и подождать вас вон на той скамеечке, хорошо? – доброжелательность сквозила в каждом ее слове и жесте, детектив пыталась заглянуть девушке в глаза, словно говоря, что ее в подобной ситуации стесняться точно не нужно.

Отредактировано Catherine Ross (14-07-2011 21:16:20)

Логично, что от одной ее улыбки настроение девушки, которую только что стошнило прямо в коридоре университета, не должно было улучшиться мгновенно, но и быть настолько подавленным у человека, которого просто вытошнило, оснований не было.
«Ага, а рыдала она до этого в коридоре, потому что предчувствовала, что скоро ей станет плохо? Как бы не так.»
«Ммм… она знала, что больна? Или что беременна? Или еще что-то. А тошнит особо впечатлительных и от волнения.»
«Не похоже. В ней есть что-то такое… очень твердое, что ли. Даже за слезами видно этот стержень.»
Проводив азиатку взглядом, Кэтрин не спеша направилась в сторону кулера, насвистывая какую-то детскую песенку.
«Интересно, она вернется или попытается найти другой выход?! Если вернется, то либо ей нужна поддержка, либо я и вправду неплохой психолог» - набрав в стаканчик воды, женщина опустилась на стоявшую рядом скамейку и, сложив ноги крестиком, уставилась в открытое напротив окно.
«Я даже не помню, когда я последний раз плакала в общественном месте. Да что там, я не помню, когда вообще последний раз плакала. Вот только речь сейчас не обо мне» - даже многие годы изучения человеческой психологии не всегда помогали Китти отключить главный инстинкт, просыпающийся в каждом при попытке осознать поступки другого – привычку судить по себе самому. Делать же этого ни в коем случае нельзя, не только потому, что все люди разные здесь и сейчас, но и потому, что у всех людей разное прошлое. Прошлое – вот ключ к тому, каков человек здесь и сейчас.
Когда Дара появилась в конце коридора, детектив улыбнулась, то означало, что у нее еще есть возможность помочь этой девушке  - а в том, что она нуждалась в помощи и поддержке, сомневаться не приходилось.
- Не за что, что вы, - отдав пластиковый стаканчик, Кэт сцепили пальцы в замок и просто положила руки на колени, что-то подсказывало ей, что политика «невмешания» сейчас сама что ни на есть правильная. И в самом деле, не прошло и двух минут, как девушка заговорила.
«Шокировать? Меня? Как же, напугаешь меня плачущим человеком  в коридоре.»
«Беременна. Я просто сама догадливость. Ну, вот и все. Беременна, без отца… Но, епрст, лет-то ей сколько? За двадцать, это точно. Так что из этого трагедию делать?!»
«Как-то она не сильно рада этому ребенку. Тоже глупость» - с высоты своего возраста и опыта Росс прекрасно понимала, что рождение ребенка может быть исключительно радостью, хотя…
«Все ситуации разные. Да-да-да.»
- Не переживайте, что вы меня шокируете. Это не та проблема, вернее, это не проблема вовсе, - детектив повернулась в пол-оборота к собеседнице, - Скажите, Дара, вы думаете оставить ребенка?
Кто-то когда-то сказал Рокки, что она пронизывает своими глазами насквозь, и он, в общем-то, не соврал. Несмотря на дружелюбное выражение лица, Кэт казалась не только открытой для разговора, она еще и производила впечатление человека, которого невозможно обмануть.

Отредактировано Catherine Ross (30-07-2011 17:04:30)